На российском рынке средств индивидуальной защиты (СИЗ) появится новое имя. Три производителя – пермский «Сорбент», тамбовский «Тамбовмаш» и Электростальский химико-механический завод (ЭХМЗ) из подмосковной Электростали, входившие в корпорацию «Спецзащита», будут работать под общим брендом «Зелинский групп». Масштабный ребрендинг находится на завершающей стадии. Официальный дебют торговой марки состоится в апреле на выставке SAPE, которая проходит в рамках Всероссийской недели охраны труда. В преддверии глобальной премьеры вспомним, чем известен человек, имя которого будет носить один из крупнейших российских производителей средств защиты дыхания.

«Николай Дмитриевич Зелинский (1861-1953 гг.), – гласит Википедия, – химик-органик, создатель научной школы, один из основоположников органического катализа и нефтехимии. Наиболее известен как изобретатель первого эффективного противогаза». Портреты Зелинского, как и его научного «собрата» Дмитрия Менделеева, украшают стены многочисленных школьных кабинетов химии. Но в отличие от составителя таблицы химических элементов имя Зелинского знают гораздо хуже.

Биография Николая Зелинского

Николай Зелинский родился в Тирасполе – уездном городе бывшей Херсонской губернии – в дворянской семье. В три года мальчик остался сиротой: его родители умерли от туберкулеза или, как говорили тогда, чахотки. Маленького Николеньку воспитала бабушка Мария Петровна. Став взрослым, Николай Дмитриевич тепло и с благодарностью вспоминал о бабушке, заменившей ему всю семью.

Отучившись в гимна­зии в Одессе, Зелинский по­ступил на естественно-историческое отде­ление физико-математического факультета Новороссий­ского университета. Химия заинтересовала юного студента уже на первом курсе, а на четвер­том он написал свою первую работу по органическим веществам.

Перед началом Первой Мировой войны, в 1885 году, молодого ученого отправили на стажировку в Германию. Там произошло событие, сильно повлиявшее на отношение Зелинского к применению отравляющих веществ. Во время эксперимента Николай случайно получил дихлорэтилсульфид и стал первым, кто испытал на себе его токсичное действие, получив ожоги рук и тела. Через 30 лет немецкая армия применила это вещество в бою у бельгийского города Ипр. Погибли тысячи людей, а газ получил название иприт.

В 1891 году Зелинский блестяще защитил докторскую диссертацию. Он разгадал секрет Черного моря, выяснив, что большое количество сероводорода в глубине является результатом жизнедеятельности мик­роорганизмов. Вскоре Зелинского пригласили в Мос­ковский университет. Николай Дмитриевич с удовольствием работал со студентами, вел активную научную деятельность. Главным интересом Зелинского стала химия алициклических соединений – особенно углеводородов – и химия нефти.

Московская жизнь Зелинского прервалась в 1911 году, когда по распоряжению министра народного просвещения было уволено руководство Московского университета. В знак протеста больше 100 профессоров и преподавателей, среди которых Зелинский, покинули вуз. Ученый уехал в Петроград, где совершил открытие, которое называл главным в своей жизни.

История противогаза

Вопрос о противохимической защите в России обострился после газовой атаки немецких войск на позиции наших войск под Варшавой в мае 1915 года. Распыление хлора в смеси с фосгеном стало полной неожиданностью для русской армии и привело к страшным потерям – около 9 тыс. солдат отравились, 1,2 тыс. из них скончались. Нужно было срочно создать средство, которое бы позволяло противостоять химическому оружию. Зелинский не смог остаться в стороне, тем более что на собственном опыте знал как подобные газы действуют на человека. Уже в июне Николай Дмитриевич, в то время заведующий Центральной химической лабораторией Министерства финансов в Петрограде, разработал универсальный поглотитель отравляющих газов. Ученый придумал способ активирования угля, иначе говоря, «научил» его поглощать различные вещества. До того маски защищали лишь от одного газа. Зелинский лично испытал собственное творение: 54-летний ученый провел несколько минут в помещении, куда поступали хлор и фосген, дыша через платок с размельчённым активированным углем.

Через несколько месяцев, в ноябре, изобретение было дополнено. Инженер завода «Треугольник» Эмонд Куммант предложил использовать для противогаза герметичную резиновую маску-шлем с очками. В итоге получилось эффективное устройство, которое защищало от газов и фильтровало воздух через коробку с углем.

Противогаз Зелинского-Кумманта оказался самым действенным из существующих на тот момент в мире, и практически сразу был запущен в промышленное производство. Вскоре российский Генштаб безвозмездно передал союзникам – странам Антанты, военно-политическому блоку, куда, кроме России, входили Великобритания и Франция, образцы нового противогаза с тайной инструкцией по изготовлению активированного угля.

Николай Зелинский не стал патентовать противогаз, считая невозможным для себя наживаться на страданиях людей. Отказался он и от Нобелевской премии, на которую был выдвинут в 1918 году. Дело в том, что на получение награды одновременно номинировали Фрица Габера – создателя отравляющих газов, над защитой от которых работал Зелинский. Обладателем Нобелевки по химии в итоге стал Габер, конечно, не за роль «отца химического оружия», а за вклад в проведение синтеза аммиака.

Зелинский прожил долгую жизнь – 92 года, из которых три четверти века посвятил науке. Зелинского называют основоположником нескольких новых научных отраслей, включая химию нефти, сверхвысоких давлений, белка и органического катализа. На счету Николая Дмитриевича около 700 научных работ, многие из которых стали классическими. Он создал десятки лабораторий и обучил тысячи химиков. Несмотря на сотни сделанных изобретений, сам Николай Зелинский главным своим достижением считал создание эффективного противогаза. «Я изобрел его не для нападения, а для защиты миллионов молодых жизней от страданий и смерти», – говорил ученый.

«Зелинский Групп»

«Дмитрий Менделеев когда-то писал о трех службах отечеству, святом долге ученого, – научном подвиге, преподавании и вкладе в оте­чественную промышленность. Николай Дмитриевич Зелинский исполнил все три служ­бы Родине, – рассказывает генеральный директор ООО «Зелинский групп» Борис Дубовик. – Цель у Зелинского и у нас одна: сохранение жизни и здоровья людей. Зелинского сподвигли на изобретение военные действия, и, как следствие, гибель соотечественников. Мы в некотором роде его преемники, поскольку тоже спасаем и защищаем людей. Так что выбор названия абсолютно логичен».

Соглашение на использование имени Николая Зелинского концерн заключил с его младшим сыном Андреем. 85-летний Андрей Николаевич живет в Москве, занимается научной работой и написал книгу о знаменитом отце. А еще поделился с нами воспоминаниями.

Андрей Николаевич, Вы сразу согласились на предложение «Спецзащиты»?

Конечно, а как же? Я думаю, что вместо ничего не значащих и никому не нужных названий гораздо лучше назвать компанию именем своего великого ученого. Удивительно, что то же самое не сделали нефтяники. Если б они глубже смотрели, давно бы дали его имя своим предприятиям, ведь по количеству открытий в химии нефти, в катализе, в области моторных и ракетных топлив Зелинский фактически не имеет конкурентов.

У кого учился Ваш отец?

Отец получил естественно-научное образование еще в царское время, образование очень высокого класса. Он учился в Одесском университете, который наряду с Петербургским, Московским и Киевским входил в число крупнейших научных центров России. В них преподавали Сеченов и Мечников, то есть отцу повезло учиться у выдающихся людей. Еще он был соратником, другом и в какой-то мере учеником Менделеева. Они не работали вместе, но были в переписке по обмену научными вопросами, особенно проблемам нефти. После смерти Менделеева ведущим нефтехимиком стал мой отец. Если забыть про противогаз, он вошел бы в историю как выдающийся химик-нефтяник. Еще в царские времена в Баку, когда там только зарождалась нефтяная промышленность, он уже провел замечательные исследования местной нефти. Эти работы стали основой для производства специальных моторных топлив – бензинов, с помощью которых мы смогли превзойти немецкую авиацию во время Великой Отечественной войны. За труды по этим так называем «высокооктановым авиационным бензинам» отец получил несколько сталинских премий.

Расскажите, что побудило Вашего отца заняться именно противогазом?

Чтобы сделать открытие для спасения человеческой жизни, какое сделал он, недостаточно быть просто талантливым ученым. Для этого надо иметь сердце – очень отзывчивое, способное вмещать не только близких и свою семью, а весь мир, если хотите. Сострадательное сердце. Надо быть очень гуманным человеком. Он был верующим, православным, никогда этого не скрывал и не стеснялся даже в советское время.

Отец был готов в любой момент все свое знание направить на цели спасения. Его иногда спрашивали: «А что вы считаете в своей жизни главным?». Хотя он сделал колоссальные открытия в разных областях химии, он, не колеблясь, говорил: «Конечно, противогаз». Он спас сотни тысяч, а возможно миллионы жизней. В 1916-1917-ом в России было выпущено больше 11 миллионов противогазов, а численность русской армии к концу войны составляла около 7 миллионов человек. Повторюсь, тут два момента: его гениальность как химика и его сердечное отношение к миру, его сострадание и его сознание, что он должен помочь народу, России, солдатам, армии.

Имя Вашего отца часто связывают с созданной им химической школой…

Некоторые ученые не создают школы, а делают свои гениальные открытия, Менделеев, например. Мой же отец оставил самую большую в истории химии – и русской, и советской, и мировой, – научную школу. Ученики его учеников, химические «внуки» и «правнуки», до сих пор активно работают в области нефтехимии. У отца были большие педагогические способности. Не говоря о том, что он был гениальный химик, и ученики на него просто молились, боготворили его. Любое его замечание могло породить какие-то открытия.

Николай Дмитриевич с большой любовью относился к студентам. Рассказывают, что он не раз выпускал организаторов студенческих забастовок через внутренний вход своей квартиры, когда Московский университет оцепляла полиция.

Как он воспитывал Вас? Каким человеком был?

Есть люди, само существование которых влияет на окружающую среду. Отец был очень благородным человеком, очень скромным, очень любил своих учеников, я уж не говорю о близких, о себе. Сам факт общения с ним оказывал большое благотворное влияние на окружение. Ведь необязательно много говорить, что-то объяснять, размахивать руками – одно присутствие человека, его манеры, его стиль определяют обстановку. В этом смысле у отца всегда был ореол спокойствия, серьезности, благородства, ума.

Что касается физического пребывания в семье, то этот человек был поглощен наукой, я бы даже сказал фанатически. Отец был настолько увлечен химией, что бывали случаи, что он, заканчивая какой-то опыт, мог не прийти к обеду. И когда произошло то, что называется «химическая война», эти его качества, преданность идее сыграли огромную роль.

В семейной жизни его педагогические способности мало проявлялись. Единственно как он меня воспитывал – помню, как пел мне колыбельные песни. А когда я подрос уже, мной больше занималась мама.

Кто-то из Вашей семьи продолжил традицию и занимался химией?

Отец был женат три раза, на моей маме – третьим браком. От второго брака была дочь, и один из ее сыновей достаточно известный химик, он даже был вице-президентом Академии наук. Он носил фамилию своего отца – Платэ. Вот он эту традицию продолжил.

Николай Платэ (1934-2007 гг.) – химик, внук Николая Зелинского. Был одним из руководителей Российской академии наук (РАН). Участвовал в создании сорбентов для детоксикации, биосовместимых полимеров для протезов, безынъекционного инсулина, работал над программой уничтожения химического оружия.

Отец прошел две мировые войны – он воевал в своей лаборатории, очень много сделав для спасения России в самом прямом смысле слова. Скажу больше, на столетии отца в 1961 году выступал наш знаменитый авиконструктор Туполев – я его прекрасно помню, они очень дружили. Так вот на юбилее, который совпал с возвращением Гагарина из космоса, Туполев сказал, что немалая доля заслуги в успешности этого полета принадлежит отцу и его работам касательно топлива. И я очень рад, что фамилия Зелинский теперь не будет забыта.

«Такие люди как Николай Зелинский – гордость нашей страны. Его жизнь пришлась на очень неспокойное время, но он сумел остаться настоящим человеком, светлым и преданным своему делу и России. И мы гордимся, что наша компания будет носить его имя», – подчеркивают в «Зелинский групп».