Год назад у российского подразделения финской группы «Линдстрем», специализирующейся на аренде текстиля, сменился вице-президент. Им стал Николай Стотыка, до этого работавший в руководстве компании Sodexo. Чего удалось достичь за это время, какие цели ставит перед собой «Линдстрем» и как в целом развивается рынок аренды спецодежды в России Николай рассказал в эксклюзивном интервью нашему изданию.
Николай, добрый день.
Здравствуйте.
Прошел год, как Вы работаете в «Линдстреме». Как успехи? Все-таки новый бизнес, тем более такой специфический как аренда спецодежды.
Мой опыт в «Содексо» был достаточно обширен. Я начинал с кейтеринга, пять лет до «Линдстрем» работал в основном с техническим обслуживанием, это заводы, бизнес-центры. Управление и бизнес имеют базовые принципы в любой сфере деятельности, но без знания нюансов, конечно, не обойтись На сегодня остаются детали текстильного производства, которые я определяю для себя как направление для изучения, но в общем принцип работы понятен. К тому же у «Линдстрем» хорошо отлажен процесс знакомства с бизнесом. Я лично поработал на всех участках производства услуги, объехал все наши сервис-центры, включая самый дальний в Новосибирске, поговорил со всеми менеджерами, их порядка 70, поработал в Хельсинки. Таков принцип «Линдстрем». Он дает возможность изнутри понять, что делает компания.
То есть стресса при смене компании не было?
Цель у «Линдстрем» – быть российским лидером, как и у «Содексо». Опять же, и там и там это B2B, продажа услуги. Так что да, большого стресса при смене компании не было. Главное, что пришлось учитывать, это критичность планирования. В аренде она гораздо выше, чем в кейтеринге, который в принципе хорошо прогнозируем. Текстиль зачастую предполагает разработку индивидуальных коллекций, создание одежды под определенные условия, что занимает гораздо больше времени. Чтобы обеспечить клиента в нужный срок нужным количеством продукции, требуется четко понимать какие объемы и когда понадобятся. Глубина и точность планирования критичны в этом случае.
Как бы Вы вкратце описали суть аренды спецодежды и её выгоды?
Суть услуги – снять головную боль, которая связана с покупкой и обслуживанием спецодежды. Это проблема любого производства. Сотрудники меняются, их количество адаптируется к росту и спаду бизнеса. Работодателю самому приходится закупать, хранить, обслуживать, оформлять и менять спецодежду. Сервис предполагает вовлеченность компании на уровне «дать информацию о персонале и изменениях, которые происходят». Все остальное делаем мы.
Услуга рассчитана только на крупный на бизнес? Может ли аренда спецодежды быть интересна предприятию, в котором, скажем, порядка 50 человек?
Мы работаем с разными сегментами – от автосервиса с десятком сотрудников до крупных металлургических предприятий с десятками тысяч. Больше того, сервисные компании, малый бизнес составляют 39% наших клиентов в России.
Возьмем бизнес в несколько тысяч человек, пусть будет производство автомобильных комплектующих. Как Вы убедите владельца, что аренда спецодежды для него выгодна?
Подход всегда индивидуален. Если это предприятие с тысячью человек, то сначала мы аудируем текущие процессы: определяем расходы, проверяем склад – запасы, которые нередко лежат мёртвым грузом, смотрим, что со стиркой – осуществляется или нет, считаем потери, которые несёт на этом предприятие. При отсутствии жесткого контроля работники часто стирают самостоятельно. Одно дело, когда это пищевики, там не такие сильные загрязнения. Другое, если речь идет о производстве, которое предполагает использование масел, где много пыли, – после смены костюм порой можно ставить в угол. Такую одежду либо пытаются стирать дома, вызывая недовольство ближних, либо чаще меняют. На «грязных» производствах по нормам полагается один комплект в год. По факту уходит три-четыре.
За анализ компания платит?
Нет, это наша экспертная поддержка. Во многих регионах, где мы развиваем услугу, приходится обучать клиентов тому, как это это работает, объяснять, почему это лучше. У нас есть кейсы, когда текущие затраты клиентов на спецодежду увеличились в 2-2,5 раза, но взамен они получили полный сервис – сотрудники сдают одежду, не носят домой и на следующую смену получают чистый комплект. Бывает по-другому. Возьмем автомобильные сервисы – автомойки, авторемонты и т.д. Как обычно происходит: владелец приобретает самые дешевые камуфляжные костюмы, рабочие носят их максимум месяц, – они пропитывается маслом, их выбрасывают и покупают новые. В данном случае наш сервис дешевле на треть.
Важно понимать, что сервис «Линдстрем» – не только текстиль и не просто стирка. Это комплексный подход. Он включает ткань, которую мы выбираем, то, как шьём одежду, какой химией стираем и при каких температурных режимах, насколько долго. Порой разработка индивидуальной программы занимает порядка месяца.
Я правильно понимаю, что «Линдстрем» дает в аренду одежду только своего производства?
Иногда мы покупаем изделия сторонних производителей, как правило, балаклавы, СИЗы (средства индивидуальной защиты – ред.) . Касательно одежды принципиально настаиваем, чтобы она была нашего производства. Нормы выдачи предполагают, что три единицы спецодежды служат три года. В течение этого времени каждый из комплектов проходит приблизительно 50 циклов стирки. С нашей продукцией мы уверены, что спецодежда нужного качества и выдержит 60-70 стирок при сохранении защитных качеств.
Некоторые производители спецодежды предоставляют услугу аренды по себестоимости, их задача не заработать на сервисе, а обеспечить загрузку своих мощностей. А у вас получается наоборот, основной бизнес – это аренда, а производство под нее.
В этом коренное отличие. Иногда конкуренты, прикрываясь арендным сервисом, продают одежду и потом ее обслуживают, называя это аутсорсингом. Если я производитель, мне важно загрузить производство, важно продавать. И чем быстрее моя вещь выйдет из строя, тем быстрее у меня купят еще, если я заинтересую ее первоначальными качествами. «Линдстрем» отличает забота об одежде. Наша цель в том, чтобы она работала как можно дольше.
Где находится текстильное производство «Линдстрема»?
Мы готовы показать любому клиенту все процессы от приёмки одежды до слива вод.
В Европе, Китае и на Мадагаскаре. В России в этом году запускаем партнёрство с локальным производителем – питерской компанией «Мирра». «Линдстрем» начинал с Санкт-Петербурга, который географически ближе к Финляндии. Сейчас фокус смещается на Москву, но Петербург по-прежнему наше главное подразделение. Мы долго искали партнера – порядка трёх лет. Основными критериями были качество отшива и цена. Что касается тканей, «Мирра» будет закупать их у тех же производителей, что и мы. К 2019 году планируем перейти на российские ткани, в качестве потенциальных партнеров рассматриваем «Чайковский текстиль», «Текстайм». «Мирра» готова отшивать наши коллекции, главное, чтобы они соответствовали ГОСТу для возможности участия в гостендерах.
Когда планируете запуск российского производства?
Первые поставки будут в этом году. Все заказы в Россию пока не сможем перенести, но это часть масштабного перехода. Протекционизм как составляющая импортозамещения, существует и действует, мы сталкиваемся с этим как представительство иностранной компании.
Какую часть спецодежды «Линдстрема» в России будет отшивать «Мирра»?
В глубине двух-трёх лет должны выйти на треть.
Какую долю российского рынка аренды спецодежды занимает «Линдстрем»?
Весь рынок одежды и СИЗ на 2018 год оценивается в 150 миллиардов рублей. По нашим данным, охват аренды на сегодня составляет менее 2% всего рынка. Доля «Линдстрем» в этих 2% больше половины, 63-67%.
Где находится самое крупное сервисное производство «Линдстрем» в России?
В Санкт-Петербурге, в Пушкине. Там и одежное производство, и ковровое, и первый российский clean room, который открылся в конце прошлого года. Clean room – это отдельная, защищенная от влаги и пыли прачечная. Помещение полностью закрытое, даже загрузка одежды внутрь происходит через специальные машины. Весь процесс построен по технологии GMP (Good Manufacturing Practice), которая предполагает полный контроль и отсутствие любых частиц. Это идеальное производство внутри производства.
Кто ваши заказчики на clean room?
В России clean room востребованы в фармацевтике и медицине. Мы работаем с фармкомпанией «Герофарм». Сейчас идут переговоры с еще несколькими производителями в Петербурге, Перми и Екатеринбурге.
Вы упомянули фармацевтику, сказали о доле автомобильного направления. А что насчет других отраслей?
Первый сегмент – это металлургические предприятия, заводы Объединенной металлургической компании в Выксе, Чусовом и Благовещенске, предприятия Объединённой судостроительной корпорация в Петербурге, «Вертолёты России» в Екатеринбурге. Второй сегмент – пищевые производства, такие как Danone, «Дымов», «Русское поле». Еще «Ритейл Сити», «Дикси», пилот с «Леруа Мерлен», косметические магазины – «Рив Гош».
Каков объем российских продаж компании в 2017-м и чего ждёте от 2018-го?
Наш годовой оборот по спецодежде, не считая ковров и гостиничных услуг, – 1,2 миллиарда рублей, это 56% всего объема. В целом у «Линдстрем» порядка 25 тысяч клиентов во всех сервисах, в одежде – чуть больше 10 тысяч. Рост сегмента спецодежды в этом году приближается к 10%, это ниже чем планировалось. Сыграли роль увеличение затрата, курс евро – к нему привязана стоимость текстиля, что повлияло на продажи, и в целом изменение подхода. Мы стараемся стать более гибкими.
… ни особого внимания, ни особых проверок, всё в обычном режиме работы иностранной компании в России.
Исторически финский бизнес очень регламентирован, это особенность менталитета плюс большой опыт – компании в этом году 170 лет. Старый подход предполагает, что на все есть инструкции. Когда мы развивались как компания, которая предоставляет одежду, чинит, стирает и не более, – это работало, позволяя гарантировать качество. Если говорить про рост, то нужно учитывать особые запросы клиентов, условия их производства. Наши инструкции перестают работать в нестандартных условиях, наша негибкость, которая раньше играла на стабильность, теперь мешает. Именно это лежит в основе изменения менеджмента на всех уровнях – от топ до линейного. Это глобальная стратегия, и моя роль быть ее проводником в России, адаптировать к российским реалиям, работать для достижения показателей по обороту и по признанию «Линдстрем» лидирующей сервисной компанией.
Россия занимает какое-то особое место в планах группы?
Да. «Линдстрем» работает в 24 странах Европы и Азии. Финляндия на сегодня составляет 56% оборота группы, она лидер по всем направлениям. Россия на втором месте. Российский оборот в группе приближается к 10%, и мы планируем, что он будет расти. Несмотря на то, что активно развиваются Прибалтика и Восточная Европа, темпы роста России в пятилетнем видении выше – 13-15% в год. Предпосылки для этого есть: это и общая емкость рынка, и сегодняшний охват арендным сервисом. Мы предлагаем нечто новое, действительно удобную услугу и стараемся сделать ее еще лучше, например, внедряем радиометки для учета и аналитики.
Можно подробнее?
Сегодня используются разные методы идентификации одежды – от выжигания химикатами табельного номера, это еще советский опыт, до бирок и штрих-кодов. Современное решение – радиометка, маленькая таблеточка, чип с антенной. В радиометку можно записать код и по нему идентифицировать каждую единицу одежды – когда произведена, введена в эксплуатацию, сколько раз стиралась и ремонтировалась. Вся информация сохраняется в системе. В привязке со списком работников это позволяет делать выводы, какой цех стирался чаще, где лучше дисциплина. Наш сервис предполагает ответственное отношение к выполнению простых правил. Одежда – это СИЗ как очки или каска, в том плане, что тоже работает на защиту здоровья. Одна из трудностей внедрения аренды состоит в непонимании важности донесения до каждого сотрудника, как работает услуга. Мы делаем на этом упор при запуске – обучаем работников, печатаем памятки, размещаем информационные материалы на шкафчиках, проводим сессии для охраны труда.
У вас амбициозные планы насчет России, но учитывая нынешнюю политическую ситуацию, нет опасения, что в какой-то момент придётся сворачивать бизнес? На иностранные компании давят..
Мы такого не испытываем – ни особого внимания, ни особых проверок, всё в обычном режиме работы иностранной компании в России. Бывают случаи, когда в тендере кто-то пытается обозначить дополнительные ожидания, мы выходим из таких тендеров. У нас нормальные профессиональные взаимоотношения с контролирующими органами, мы проходим регулярные проверки. Все видят, что «Линдстрем» уделяет серьезное внимание лицензированию опасных объектов, организации охране труда и производства. Мы готовы показать любому клиенту все процессы от приёмки одежды до слива вод. То же самое видит проверяющая организация. Единственное, с чем приходится сталкиваться – невозможность работать с госкомпаниями. Как следствие у нас нет коллекций, например, для нефтянки. Есть проекты-пилоты, но пока не решен вопрос с локальным производством, это не в фокусе интересов.
Кого вы считаете своими основными конкурентами в России?
В Европе, по разным оценкам, аренду используют от 30 до 40% компаний.
Московский «Рентекс». Компанию в 2012 году купила BleskInCare, она сейчас конкурирует с нами и в коврах и в одежде. Фабрику «Бела», Cotton Way. Если говорить о clean room, то на сегодняшний день это Berendsen, европейская компания, которая с прошлого года принадлежит нашему международному конкуренту Elis. У Berendsen есть производство в Москве, они активно работают с фармкластером в калужском регионе.
Вы арендуете прачечные или используете свое оборудование?
Мы арендуем помещения и подходим к этому очень серьезно – где будет располагаться, будет ли доступен газ. Мы начинаем с электричества, дальше с ростом объемов переходим на газ, но оборудование всегда принадлежит нам. Используем стиральные машинки и сушилки Kannegiesser и Electrolux. Еще один партнёр – «Аминодан» – помогает нам с очистными. За последние несколько десятков лет мы отлично отработали технологию для масштабирования. Производство достаточно мобильное и может быть перемещено в течение нескольких дней.
Что насчет автопарка для перевозки текстиля? Тоже свой?
Доставкой занимаются партнеры. Опять же, они должны соответствовать нашим требованиям, которые включают брендирование машин, работу в униформе, сервис.. Клиенты ежедневно видят водителей, они не только привозят и забирают груз, но иногда вынуждено отвечают на вопросы в духе «почему мне что-то не доставили». Водители тоже лицо компании, и с этим есть сложности, особенно в центральном регионе. Приходится проводить аудиты, устраивать совместные выезды. Дополнительная точка контроля, как я говорил, то, что каждый менеджер – если предполагается что он будет управлять бизнесом «Линдстрема в любом объеме – должен поработать на всех этапах, включая доставку. Понимание того, как выстроен процесс от первого запроса до выставления счетов помогает делать работу эффективней.
Если смотреть глобально, чем отличается наш бизнес аренды спецодежды от западного?
Главное отличие в популярности сервиса. Европейский рынок СИЗ и спецодежды оценивается приблизительно в 13 миллиардов евро, российский – в 2 миллиона. В Европе, по разным оценкам, аренду используют от 30 до 40% компаний. Поэтому в европейских странах серьезная конкуренция и ровный уровень цен. Там давно конкурируют по качеству сервиса. У нас все строится вокруг цены, и только потом вспоминаем о качестве. Еще одно отличие законодательное. В России спецодежда – это СИЗ, и рынок спецодежды – часть рынка СИЗ. Это результируется в ожидания клиентов. Российские компании хотят комплексного подхода, то есть, что мы будем стирать обувь, предоставлять СИЗ и решения, которые позволят интегрировать учет, статистику в их системы – SAP, 1C.
Идете навстречу?
Это часть стратегии. Мы ведем разработку интеграционного продукта, который позволит коммуницировать систему «Линдстрем» с системами учета клиентов. Из десяти наших сервис-центров три уже работают с автоматизированным учетом.
А по поводу СИЗ?
Есть несколько контрактов, где мы оказываем комплексные услуги. Речь об одежде и полном администрировании СИЗ: определении потребностей, выдаче с записью. Есть «пилот» в Финляндии – СИЗ как отдельный сервис, в России пока думаем. «Линдстрем» не производит СИЗ, потому предлагаем их только в рамках комплексного решения. Обувь тоже не выпускаем, но думаем, как её обслуживать – использовать обработку паром или инфракрасную, может даже стирку.
Что на Ваш взгляд мешает развиваться аренде спецодежды в России?
Непосредственно аренде мешает невозможность получить вычеты по ФСС.
Наверное, не только аренде спецодежде, но и в целом работе с СИЗами мешает неповоротливость законодательства. Необходима четкая ответственность работодателя, личная подпись работника. Это серьезный барьер для новых технологий, но я рад, что появились компании, которые их продвигают, вендинг в том числе. Мы готовы присоединится к процессу на экспертном уровне, имею в виду участие в круглых столах, форумах, в обсуждении. Непосредственно аренде мешает невозможность получить вычеты по ФСС. Законодательство просто не предусматривает такую возможность. Хотя прогноз здесь положительный, насколько я знаю готовится законопроект на эту тему.
Чем «Линдстрем» отличается от российских компаний? Что такого вы делаете, что не делают они?
Первое, мы стремимся быть сервисно ориентированной компанией, то есть все решения стараемся принимать с точки зрения того, как они видятся клиентом. «Линдстрем» действительно заботится о каждой единице одежды – как ее починить, отстирать, убивается ли она химией или нет. Это происходит на всех уровнях – от операторов до топ-менеджеров. Второе отличие – наши этические принципы: чистота ведения бизнеса и полное соблюдение законодательства. Да, это сложно, но реально, могу сказать на основе 14-летнего опыта в «Содексо» и года в «Линдстрем».
Экологии этот подход тоже касается?
Экологическая чистота производства для «Линдстрем» в приоритете. Мы используем рекуперацию энергии: после стирки, перед тем как слить воду, забираем ее тепло для нагрева следующей партии. Применяем предварительную очистку в промежуточном полоскании: вода порой проходит 2-3 цикла использования во время одной стирки. Перед сливом очищаем воду с помощью специального оборудования и реагентов, чтобы связать и удалить всю химическую составляющую, поверхностно-активные вещества. Есть видео, где наш региональный директор, директор по строительству и менеджер объекта пьют воду, которая выходит после очистки. Не то чтобы мы это рекомендовали, но она абсолютно безопасна, чтобы сливать в обычную канализацию. Это стандарт, которого мы придерживаемся.
А что насчет отработанного текстиля? Что с ним?
В прошлом году мы утилизировали около 1,4 тыс. тонн текстиля, из них 179 тонн в России. Списанную одежду в России мы сжигаем. Это, конечно, не лучший вариант. В Финляндии перерабатывается 87% текстиля, цель 90%. В среднем по группе «Линдстрем» этот показатель порядка 70%, в России – 30%. Но опять же в России максимум, что можно сделать – сжечь. Отправлять на переработку в другую страну экономически не выгодно.
Почему нельзя организовать переработку в России?
Мы не занимаемся этим сами. В Европе работаем с партнерами, в Финляндии это несколько институтов. В своей стране «Линдстрем» начинал с механической переработки текстиля, тем что получатся наполняли фильтры. Сейчас используется химическое растворение. Оно позволяет выделить целлюлозу, из которой затем получают волокно лиоцелл. В России, в Петербурге у нас есть партнер по переработке ковров, который делает из них резиновые изделия типа брызговиков, крошку для набивки спортинвентаря. Эта компания перерабатывает все наши ковры. К сожалению это единичный случай. Чтобы ситуация изменилась в масштабе всей страны, необходимо внимание со стороны законодательных органов. Как всегда нужен кнут и пряник: преференции для тех, кто впереди, и наказания для тех, кто не следует хотя бы базовым принципам. Уверен, переработка может быть отличным бизнесом, Европа это уже доказала.
Хотелось бы верить. Николай, спасибо за интересный рассказ.
Пожалуйста. До новых встреч.
